До и после восьмого
Чтобы признаться в любви, не нужно ждать 8 марта
Мне 44 года. За вычетом сопливого детства, из этих 44-х я всего дважды просыпался 8 марта без желания удивить любимую женщину. Не было плана мчаться за цветами, жарить и жадно целовать. Был план сварить себе кофе.
...Утром восьмого я пил кофе и курил, наблюдая с балкона за хаотичным движением мужчин со свертками по улице. Я начал перебирать в голове женщин, которые наверняка ждут от меня сегодня цветов, как минимум. Это ни к чему хорошему не привело, потому что размышления цинично спотыкались о женщин, которые уже не ждут от меня сегодня цветов. При этом, даже если женщина говорит, что ей не надо цветов или ей не надо цветов от тебя, это, на самом деле, ничего не меняет в ее счастливом нетерпении получить букет.
Поэтому ты должен дарить женщине цветы. Это правило поселил во мне отец в детстве. И это даже не правило жизни, а одна из ее причин. Так что у тебя самого не должно быть ни одной убедительной причины, чтобы оставить свою женщину без цветов. В начале 90-х за цветы для любимой мне пришлось закладывать часы и даже обручальное кольцо. Делать этого сейчас я бы не стал. У меня нет обручального кольца, я его потерял, зато есть приятель, владеющий большой цветочной лавкой.
Не важно, что ты думаешь про праздник, который все отмечают 8 марта, или про тех, кто его придумал. Все это не имеет никакого отношения к тому, чтобы снова и снова, еще раз поднять ее до небес. Если она, дура такая, ждет этого именно восьмого, сделай это восьмого. А потом еще девятого. Не нужно искать в этом дне никакой политики. И истории никакой не надо, самоанализа и разговоров про равновесие полов. Восьмое марта — это бонус. Но не для них, а для нас, я думаю. Это еще один день, когда не нужны никакие причины, чтобы сказать ей, что ты ее любишь.
Я никогда не был образцовым мужем, если не сказать больше. Женщины, которые оставались со мной какое-то продолжительное время, чаще всего заканчивали одними и теми же словами: ты никогда не изменишься. Никогда не знал, как относиться к этим словам. Потому что с каждой из женщин, которые входили в мою жизнь, я менялся.
Я научился готовить не хуже, чем они, а, может, и лучше, потому что мне нравится кормить женщину. Без них я бы продолжал есть пельмени. Еще с ними я научился писать SMSки — они без этого жить не могут, носить домашний халат утром, быть обаятельным, когда объясняешь воспитателю в детском садике, почему поздно пришли за ребенком, не экономить на мартини, клеить обои, одеваться в темноте и не курить, пока идет фильм, потому что она лежит у тебя на плече.
Я даже не уверен, что смог бы полюбить этот город, не будь их. Мне никогда в голову не прошло бы гулять по Октябрьскому взвозу одному. Мне вообще нравится бродить по Томску, когда кто-то висит у тебя на руке. Этот город может себе стареть сколько угодно, мы — тоже, но когда мы втроем, у нас совсем другая история.
И восьмого марта она о том же. Томск красив весной только по одной единственной причине — из-за женщин. В этом смысле Новосибирск или Кемерово для меня уродливы всегда без принуждения. В таком городе, как Томск, нельзя экономить на цветах. Это касается всех, включая Томскстат, который накануне 8 марта зачем-то подготовил отчет, характеризующий среднестатистический портрет томички. А я зачем-то его прочитал, наивно полагая, что там будет речь и о физических параметрах женщин моего любимого города. Без обид, но это по-прежнему интересно большинству из 505 тысяч мужчин Томской области, которых Томскстат разумно считает меньшинством из-за того, что женщин просто больше.
Я не встречал среднестатистических томичек. И никто из нас их не встречал, если не заглядывал в коридоры Томскстата. Их нет. И встретить такую женщину в Томске нельзя. Но зато можно легко вдруг обнаружить, что уже давно живешь с такой «средней» женщиной, как из портрета Томскстата. Вполне возможно, что долго и счастливо, но в такую среднестатистическую она превратилась, как раз с тобой. Пока ты экономил на цветах, боялся, что она «залетит», подбирал слова, когда нужно было подбирать ее, и молчал, когда нужно было сказать, она переехала в Томскстат.
Я иногда рисую и потом с удовольствием дарю картины друзьям. На кухнях у них висят мои натюрморты. Я рисовал детей и даже суп. Но ни разу в жизни я не сумел закончить потрет любимой женщины, хотя брался десятки раз, стирал и выбрасывал. Но я все равно никогда не буду завидовать Томскстату, потому что его среднестатистические женщины не вдохновляют ни на что. А вы вдохновляете. И это все, что нам от вас нужно, на самом деле.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора