По старой памяти: «маскарадный сезон» в Томске

Как развлекались томичи в дореволюционное время зимой, когда город заметали вьюги, засыпали снега, до весны лежащие на дорогах и домах (ведь не было тогда «САХа» и управляющих компаний, с которых можно было бы потребовать уборки)? Если почитать дореволюционные газеты, то становится понятно, что томичи развлекать себя умели и любили. Основной круг зимних увеселений составляли вино и карты, увеселительные прогулки, обеды, скачки на ипподроме, театр и цирк, а также народные чтения, вокально-музыкальные и литературные вечера, концерты. Но самым востребованным у публики был так называемый «маскированный бал» — бал-маскарад.

Все на бал!

«Маскарадный сезон» в Томске длился с декабря по февраль и совпадал со святками и празднованием Нового года. Маскарады начинались в 8 часов вечера и продолжались до двух, а то и до трех часов ночи. Стоимость варьировалась от 60 копеек до одного рубля. Четкой «привязки» ко дням недели в праздничное время не было, хотя, к примеру, маскарады в Ремесленном клубе в январе 1889 года проводились по воскресеньям: 15, 22, 29 января («Сибирский вестник». 1889. № 6, 10, 13). С другой стороны, в одном из объявлений 1889 года указывалось:

«В общественном собрании дни праздников распределены так:

26 декабря — танцевальный вечер,

маскарады — 27, 29, 1 января, 2, 3 и 4 января,

31 декабря — елка и встреча Нового года.

На маскарады и елку вход общедоступный» («Сибирский вестник». 1889. № 149).

Заметим, что организаторы праздников четко дифференцировали виды развлечений: танцевальный вечер, маскарад и «елка».

Список развлекательных мероприятий на январь 1890 года был дополнен информацией в разделе «Сибирская хроника», размещенной под заголовком «Увеселения во время праздника»:

«В предстоящие праздники будет много различных увеселений для взрослых. В ремесленном собрании, начиная с 26 декабря по 7 января, назначены ежедневно танцевальные, семейные вечера и маскарады; в театре — ежедневно спектакли; на катке, устроенном советом общества попечения о начальном образовании, будет в известные часы играть музыка; в бесплатной библиотеке 2 и 7 января при участии Н.В. Угрюмовой будут устроены семейные танцевальные вечера, привлекающие своей простотой и безыскусственным весельем всегда много публики <…> Приятно видеть, что среди предстоящих увеселений и удовольствий достаточного класс анне забыты и наши бедные. Правлением благотворительного общества 28 декабря, в помещении Общественного собрания, назначен маскарад в пользу этого общества. Надеемся, что наша публика в вихре удовольствий вспомнит и о бедных и внесет свою посильную лепту на их долю» («Сибирский вестник». 1889. № 149).

Кроме перечисленных праздников, в Томске устраивались многочисленные елки «с играми, танцами и пением» в женском епархиальном и духовном училищах, в Мариинском приюте и других детских образовательных учреждениях.

На маскараде как-то раз...

Газеты внимательно следили за маскарадами, отслеживая ситуацию, сложившуюся в Томске в этом «развлекательном секторе». Один из фельетонистов в 1889 году, сетуя на то, что «в наших маскарадах… не появлялось масок, претендовавших на остроумие и затейливый смысл», констатировал:

«По-прежнему собирались в танцевальные залы поплясать, посмотреть друг на друга, выпить и поиграть в карты. Собиралось много народу, благо теперь есть у нас маскарады на всякий вкус: и почище, и попроще, а то и совсем «да всяко просто», без церемонии. К двум залам собраний; общественного, иначе благородного и ремесленного, прибавился еще военный манеж, друг и приятель томичей, издавна служивший местом самых разнообразных удовольствий» («Сибирский вестник». 1889. № 4).

Из этого отрывка становится понятно, что в Томске к концу 1880-х годов было определено уже три площадки, на которой размещались маскарады: это зал Благородного собрания, Ремесленного клуба и Военного манежа. Времяпровождение на маскарадах соответствовало устоявшимся традициям — это танцы, вино и карты, а также общение.

Здесь же фельетонист обращал внимание на «местные нравы», проявляющиеся по время маскарадов, прежде всего поведение женщин на маскарадах и собственно «масок»:

«У нас скромные, семейные дамы почти никогда не ездят в маскарад под маской, а в простом, обыкновенном платье едут в маскарад, как на вечеринку, танцуют там или играют в карты. Замаскированные мужчины и дамы подходят, здороваются и мирно беседуют как в гостиной, не думая ни о какой интриге. Да и какая тут интрига! Разве кто-нибудь пустится доискиваться, не скрывается ли под маской ученик или ученица, но им вход с открытым лицом запрещен. Больше всего в маскарадах танцуют <…>» («Сибирский вестник». 1889. № 4).

Или вот описание «типичного маскарада» конца XIX века:

«Собрались трезвые. Музыка жарит вальс. Жарко, душно, тесно; но еще больше стараются натеснить друг друга <…> постепенно суживая круг, где можно танцевать.. <…> А в кругу танцуют и молодые, и зрелые, и опять это не весело <…> Степенные жесты и некрасивая поступь, отсутствие изящества — вот общий тон веселья нашей спинжачной молодежи» («Сибирский вестник». 1890. № 1).

Потанцуем, поедим

В газетных объявлениях, заметках и отчетах, посвященных маскарадам, часто акцентировалось внимание на еде. Непременным атрибутом было упоминание о «чайном столе», «буфете» и других форм организации приема напитков и пищи, всегда отмечалось качество кушаний, их цены, оформление. Например, в декабре 1889 года на первой полосе газеты «Сибирский вестник» появилось следующее объявление:

«Во время маскарадов, имеющих быть в устраиваемых с благотворительной целью в здании военного манежа будет открыт буфет от гостиницы «Европа», из которого можно получить как напитки, так и кушанье по удешевленным ценам» («Сибирский вестник». 1889. № 149).

Эта тема продолжалась и в следующем номере газеты, на этот раз в разделе «Сибирская хроника»:

«Кроме маскарадов, имеющих быть в наших обоих клубах и в театре, будут во все дни праздников маскарады с благотворительной целью и в военном манеже [курсив ред.], где содержание кухни и буфета принял на себя хозяин гостиницы «Европа» г. Ицкович. Нам пришлось быть в маскараде в военном манеже, 26 декабря. Правда, маскарад не изобиловал многочисленностью публики, тем не менее, прошел весело и оживленно. Буфет там хороший, и цены на вино и кушанья умеренные» («Сибирский вестник». 1889. № 140).

В 1892 году, описывая удачно проведенный студенческий вечер, частью которого был бал, автор уделил особое внимание организации «буфета»:

«В гостиной собрания супругою попечителя учебного округа М.Л. Флоринской был устроен стол с прохладительными напитками и фруктами, которыми заведовала М.Л. Убранство стола было чрезвычайно роскошно. Здесь были и дорогие японские вазы, и букеты живых цветов, и дорогой редкий фарфор, что все взятое вместе придавало столу очень эффектный вид» («Сибирский вестник». 1892. № 8).

Приз за маску

В начале XX века в дело организации балов активно включились разнообразные общества. Они устраивали балы-маскарады с благотворительными целями, в практику вошло награждение призами за особенно удачные костюмы и маски. Характерным примером может служить следующее объявление о бале-маскараде начала XX века:

«Томское Добровольное Пожарное Общество

В субботу, 28 января 1906 года в Общественном собрании устраивает

БАЛ-МАСКАРАД

С тремя ценными призами: один дамский и один мужской за идею костюма и один дамский за изящество костюма.

Плата за вход 1 р. 10 к., учащиеся и члены команды 75 к. Подробности в афишах. Член правления Кропачев» («Сибирская жизнь». 1906. № 7).

Бал-маскарады с ценными призами организовало в 1906 году и Общество попечения о начальном образовании; при этом в объявлении указывалось, что эти призы «будут выставлены в магазине Ливена и Усачева» до проведения праздника («Сибирская жизнь». 1906. № 11). Подобным образом действовали и другие общества, о чем свидетельствует, например, такая заметка:

«Бал-маскарад, устроенный третьего дня в пользу школьного общества, привлек массу публики и удался во всех отношениях. Призы получили: за изящество — действительно изящный дамский костюм «Русалка», за идею — сатирические костюмы «Тайны нашего горда» и «Союз 17-го октября». Публика оживленно танцевала, бойко продавались шампанское, цветы, чай. Сбор хороший» («Сибирская жизнь». 1906. № 21).